Новости сайта Чертежи Документация Советы бывалых Фото прототипов Фото моделей Издательства Стихии Форум Гостевая книга Чат моделистов Боевые товарищи Наша анкета Карта сайта Поиск по сайту ЧаВО (FAQ) Полезные ссылки Об авторах Написать нам |
Во время войны Леонид Утесов подарил летчикам легендарной поющей эскадрильи 41 пластинку с блатными одесскими песнями и... два боевых самолета
Маэстро, Смуглянка, Ромео, Кузнечик – эти причудливые добрые прозвища героев-летчиков из любимого всеми фильма "В бой идут одни старики" остались в памяти не одного поколения. Уже нет в живых ни Леонида Быкова (веселого, но строгого Маэстро), ни Александра Иванова (интеллигентного беззаботного остряка Кузнечика). Немногие знают, что на экране герои фильма воспроизводили эпизоды из боевой жизни настоящих летчиков-истребителей 5-го гвардейского истребительного полка, о которых "ФАКТАМ" рассказал командир той самой поющей эскадрильи, настоящий Маэстро дважды Герой Советского Союза Виталий Иванович Попков. "Мой механик не хотел признавать во мне летчика и выгнал из самолета" – Как случилось, – обращаюсь я к Виталию Попкову, – что в жизни вы успели побывать и Кузнечиком, и Маэстро? – Помните эпизод в фильме, когда Кузнечик в первом же полете отличился – посадил самолет на брюхо, за что и получил от Маэстро "благодарность" в виде назначения вечным дежурным по аэродрому. Конечно, Леонид Быков этот эпизод в фильме изменил и немного приукрасил. На самом деле я отличился несколько иначе. Я был выпускником предвоенного "невезучего" выпуска летчиков, когда нарком обороны Семен Тимошенко отдал приказ выпускать летчиков не лейтенантами, а сержантами. Вот и пришел я в авиационный полк сержантом в обычной солдатской шинели и хлопчатобумажной гимнастерке вместо кожаного реглана. Вид у меня был довольно убогий, и, когда я сел в самолет, техник просто выгнал меня из машины и к самолету не допускал. Я ему доказываю, что я летчик, а он мне: "Да какой ты летчик! Сержант!" Обидно было до слез. – Судя по вашему рассказу, образ комэска Титаренко в фильме появился во многом благодаря усилиям Леонида Быкова? – Как-то в разговоре Леонид Федорович признался, что в юности мечтал стать летчиком, даже трижды поступал в военное училище, но по разным причинам не проходил. Думаю, во многом поэтому в фильме ему хотелось создать образ настоящего летчика-героя. Помню, как он был страшно удивлен тем, что я был всего лишь сержантом. "Ни в коем случае, – повторял он. – Маэстро непременно должен быть офицером, бывалым летчиком". Так в киноленте появился капитан Титаренко – ас, воевавший еще в 1937 году в Испании. Думаю, по той же причине Леня из меня – Кузнечика-Маэстро – "вылепил" двух персонажей. Ведь Маэстро – герой, но и юмористический образ Кузнечика жаль было терять. Кстати, фамилию главному герою Леонид Быков дал в память о своем друге. "Сержанту Маэстро офицеры уступали своих девушек на танцах" – А как же настоящий невезучий Кузнечик превратился в аса Маэстро? Неужели так же, как в фильме? – Почти. Как-то в один из дней марта 1942 года почти весь полк улетел на задание. На аэродроме остались только техники, молодые летчики и два самолета – командира полка и комиссара. Как вдруг вижу: заходят для атаки немецкие самолеты – два бомбардировщика "Юнкерс-87" и два истребителя "Мессершмитт-109". Ближе всех к самолетам оказался я. Мгновенно вскочил в один из них и без парашюта, без летного обмундирования взлетел и ринулся в атаку. С первого же захода "завалил" тихоходный бомбардировщик. Командир полка в это время брился – так, в одной майке, как в фильме, и взлетел. Но сбить немецкий самолет ему не удалось, так как после моей атаки они ушли. "Министр культуры, запретивший фильм, говорил, что такого на войне не бывает" – А как судьба свела вас с Леонидом Быковым? – Это случилось в конце 60-х годов в Венгрии. После войны наша авиационная часть дислоцировалась в этой стране. В августе на День авиации к нам в часть приехала группа артистов во главе с Иосифом Кобзоном, а с ними деятели кино и искусства Украины. Был среди них и Леонид Быков. Он сразу заинтересовался историей нашей части, пошел в музей авиаполка, где и узнал о поющей эскадрильи. Леня буквально накинулся на командира полка с расспросами, что да как, а тот представил Быкову меня: "Вот вам настоящий командир поющей" (я тогда отдыхал с женой на озере Балатон, а к приезду артистов был вызван в часть). Мы познакомились, Леня пригласил меня в ресторан. Я сначала стушевался, денег у меня после отпуска негусто было. Но все расходы он взял на себя.
– То есть фильм снимался уже без вашего участия? – Конечно, я ведь был на службе за границей. Да и работа над лентой началась не сразу, где-то через пару лет. К тому же, как известно, изначально фильм положили на полку. И мне пришлось принимать непосредственное участие в том, чтобы он вышел на экраны страны. "Леонид Утесов подарил нашей эскадрилье два истребителя" – Давайте вернемся к началу. Когда появилась поющая эскадрилья? – Некоторые традиции сложились в авиационном полку еще до моего прихода туда. К примеру, в полк старались брать летчиков поспортивнее: гимнастов, футболистов, волейболистов. Так что эпизод, когда капитан Титаренко забивает гол Ромео, имеет вполне реальное происхождение. А музыка среди летчиков всегда была в почете. И поговорка, которую Маэстро произносит в фильме – "Кто сказал, что нету места песне на войне", вполне уместна. Я тоже любил музыку, особенно джаз, и, когда стал командиром эскадрильи, стал организовывать настоящий джаз-оркестр, подбирая ребят, которые умели бы играть на музыкальных инструментах. Мы хотели играть именно джаз, так как тогда это было довольно модное музыкальное направление. Это уже в фильме сделали акцент на народные песни. Возможно, так было нужно, так как выглядело очень патриотично. Но мы все-таки старались играть джаз. Хотя, конечно, в репертуаре были и народные мелодии, и фронтовые песни, и с некоторых пор – одесские блатные. Это нам Леонид Осипович подсобил. – Вы были знакомы с Утесовым? – С ним нас связывала долгая и крепкая дружба. И я, и ребята не раз бывали в краткосрочных отпусках за сбитые самолеты врага. Часто приезжали в Москву, ходили на концерты Утесова, Шульженко, Руслановой. Познакомились со всеми. Но Леонид Осипович особенно тепло относился к нам. Несколько раз мы приглашали его на фронт, и он никогда не отказывал – со своим ансамблем давал джаз-концерты в нашем полку. Однажды он подарил нам 41 пластинку с записями джазовой музыки и одесскими блатными песнями. Мы были в восторге. Поначалу просто слушали, а потом стали разучивать. Особенно нам нравились блатные. Как заведем "фуги" – так весь полк сбежится на наше выступление. "Для того, чтобы я дирижировал оркестром, ребята подарили мне трубу" – Где вы доставали музыкальные инструменты на войне? – Кое-что доставалось как трофеи. Иногда инструменты находили в оставленных жителями квартирах, когда советские войска освобождали тот или иной город. Был случай, когда танкисты подарили нам прекрасный баян, ранее принадлежавший их командиру. Тот погиб, а инструмент остался... Помню, как однажды ребята из эскадрильи решили немного подшутить надо мной, подарив мне маленькую трубу. Для того, чтобы я ею дирижировал. На трубе я вообще-то не играл, как и на других музыкальных инструментах. Поэтому Маэстро в фильме только дирижирует. Я очень любил популярного в то время джазового исполнителя Эда Родмана, старался копировать его манеру дирижирования, его жесты. Он, в отличие от меня, играл на трубе и с ее помощью даже руководил ансамблем. Кстати, Маэстро меня стали называть, когда сформировался наш ансамбль. А летный позывной у меня был "ландыш". – Кстати, о прозвищах. Раз уж вас в фильме раздвоили, то насколько реальны прозвища тех героев, которых мы видим на экране? – Они лишь немного изменены. К примеру, Смуглянкой у нас в эскадрилье называли узбека Морисаева. Он очень любил песню "Смуглянка-молдаванка" и каждый раз просил нас ее исполнить. Но вот многие прозвища в фильме не использовались, так как были немного грубыми. К примеру, командир звена старший лейтенант Саша Пчелкин носил прозвище Пожарный – до войны он работал пожарником. Одного из ребят называли Дикий, потому что как-то на охоте еще на гражданке он по ошибке выстрелил не в диких, а в домашних уток. Летчика Николая Беляева называли Хромой – после ранения в ногу он прихрамывал. Николай Игнатов носил прозвище Костыль, уже не помню, за что. В фильме же использовали более благозвучные прозвища. – А какие моменты в фильме не совпадают с реальностью? – Помните двух прекрасных летчиц, которые попадают в поющую эскадрилью, и у одной из них начинается роман с молодым летчиком. В конце фильма мы видим обелиск с их фотографиями – девушки погибают. Не знаю, почему концовку сделали такой, но в реальной жизни одна из девушек, Надежда Попова – та, что помоложе, осталась жива. Здравствует она и поныне. Сейчас мы вместе с ней "отдуваемся" на различных торжественных мероприятиях. Она вышла замуж за летчика нашей эскадрильи Виктора Харламова (его, к сожалению, уже нет в живых). Когда мы собирались выпить на День Победы или в День авиации, она всегда строго следила за мужем, чтобы знал меру. И тогда супруг в шутку грозил ей: "Надежда, успокойся, а то я тебя второй раз похороню". Те, кто знал историю с фильмом, сразу понимали, о чем речь. "Свидетелем у меня на свадьбе был Василий Сталин..." – Я слышал, одно время вы служили вместе с сыном Сталина Василием? – Судьба сводила нас дважды. Первый раз – еще в детстве. Мой отец служил в Кремле в гараже особого назначения, возил членов советского правительства и числился в штате НКВД. В 1931 году его с мамой отправили в командировку за границу – водителем какого-то нашего представителя за рубежом. А меня и моего младшего брата отправили в привилегированный детский дом в Гаграх. Кстати, уже тогда, в 12 лет, я начал заниматься в авиакружке и получил удостоверение летчика-планериста. Здесь я и познакомился с Василием, который жил вместе с отцом на летней даче. Нас связывало увлечение авиацией. Я не раз бывал у них на даче, видел Иосифа Виссарионовича, но он никогда со мной не разговаривал, хотя конфетами угощал щедро. – Значит, реального Маэстро сбивали, в отличие от аса Титаренко?
– И не раз! Меня сбивали дважды, и один раз я таранил немецкий самолет. Первый раз меня подбили на 101-м боевом вылете, на малой высоте. Самолет загорелся, но я успел, еще сидя в кабине, выдернуть кольцо парашюта. Кабина – без крыши, и раскрывшийся парашют буквально выдернул меня из горящей машины, но спасти от падения не смог, так как пламя опалило шелк и он обуглился. Падение смягчило то, что я зацепился за дерево и упал в болото. Руки-ноги остались целы, но лицо обгорело. Шесть раз мне пересаживали кожу со здоровых участков. – А были ли какие-то эпизоды, не вошедшие в фильм? – Был один потрясающий эпизод, но Леня сразу сказал, что такое не дадут снять. Помните, я вам рассказывал о старшем лейтенанте Саше Пчелкине. Так вот, как-то он на своем самолете вывозил из окружения наших бойцов и явно перегрузил самолет. Машина с трудом поднялась в воздух, не раз заваливалась, чуть не разбилась при взлете, но, благодаря мастерству пилота трагедии не произошло. Тут бы его наградить за подвиг, но комиссар на него взъелся. Мол, что за лихачество? И Саша был в немилости чуть ли не до конца войны – летчик классный, немцев сбивает, а у него только три медали.
– А вас Родина отметила за две звезды Героя? Насколько я знаю, дважды героям ставили бронзовые бюсты? – И мой стоит в Москве в Самотечном сквере. В день открытия бюста пришли мы со скульптором Львом Кербелем в сквер, разбили бутылку шампанского о постамент, а коньяк разлили по половинкам пустотелого огурца – другой тары не додумались захватить. Только пригубили, а тут откуда-то милиционер взялся: нарушаете, товарищи, общественный порядок. Уже был готов отвести нас в отделение, а Кербель ему: "Посмотри на бюст и на нарушителя..." Глянул милиционер и обомлел от удивления. Потом растрогался и говорит: "Раз такое дело – и я с вами рюмочку выпью!" Александр Гороховский, "Факты и комментарии", 15 марта 2002 г. Вернуться на страницу "Документация" |